Духовный опыт, как источник истины. Духовные источники возрождения

Любая религия начинается с духовного опыта. Духовный опыт лежит в основе жизни православного христианина, ибо «только опытно, благодатно познается Церковь чрез причастность ее жизни» . В основе современной эзотерики лежит духовный опыт основателей оккультных учений. Махатмы теософии писали: «Мы говорим вам то, что мы знаем, ибо мы учимся этому через личный опыт» . Агни-йога не скрывает того, что основой создания ее учения является духовный опыт Елены Рерих: «Считаю (речь ведется от имени махатмы Мории - духа, с которым контактировала Елена Рерих. - В.П.) опыт Урусвати (псевдоним Елены Рерих. - В.П.) самым опасным и самым нужным. Урусвати дала целую новую форму Йоги» . Личный мистический опыт является базой восточных религий, в частности буддизма и индуизма. На основании личного мистического опыта пытаются провозглашать идеи единства религий , например об этом говорил известный учитель неоиндуизма Рамакришна , который, как утверждают, мистически познал, что за всеми религиями стоит один и тот же Бог. Все вышесказанное слишком серьезно, чтобы тема природы духовного опыта была оставлена без внимания. В данной статье мы попытаемся ответить на следующие вопросы. Существует ли такое явление, как «чистый» непредвзятый духовный опыт? Тождественен ли духовный опыт христианина и эзотерика или, скажем, индуиста? Достаточно ли одного духовного опыта для утверждения истинности того или иного учения? Можно ли на основании личного духовного опыта утверждать идею единства духовного источника всех религий?

Пытаясь обосновать истинность любого утверждения, мы используем два вида аргументов: так называемую эмпирическую аргументацию, неотъемлемым элементом которой является ссылка на опыт, и теоретическую аргументацию, опирающуюся на рассуждения и не использующую ссылки на опыт . Апелляция к опыту применима, по сути, только для описательных утверждений . Это связано с тем, что «ум… начинает оценивать то, что вы переживаете. Он подбирает понятия и общие представления, чтобы описать это явление. Он переживает каждую вещь» . Когда речь заходит о любой оценочной деятельности, например делается попытка обосновать истинность или ложность каких-либо идей, то обоснование, основанное лишь на утверждении личного духовного опыта, является недостаточным . Строго говоря, «объективного» способа «установить истинность или значимость религиозного опыта не существует» . В духовном опыте всегда присутствуют как объективные, так и субъективные элементы: «вы что-то переживаете (объективность), но что именно вы переживаете - это уже вопрос интерпретации (субъективность)» . Говорить о достаточности, самоудостоверении личного духовного опыта для утверждения конечной истины некорректно , потому что «чувственный опыт, являющийся конечным источником и критерием знания, сам не однозначен, содержит компоненты теоретического знания, и потому нуждается в правильном истолковании, а иногда и в особом обосновании. Опыт не обладает абсолютным, неопровержимым статусом, он может по-разному интерпретироваться и даже пересматриваться» . Человек, переживающий некий духовный опыт, фактически сразу же начинает его толковать в русле уже имеющихся у него мировоззренческих установок. Следовательно, «как именно будет истолковано переживание, зависит от культуры, идей и языка, принятых в данное время и в данном месте» . Такого явления, как «чистый» опыт не существует, любой опыт в своей основе имеет какие-то ожидания и теории . Духовный опыт рассматривается в каком-либо теоретическом контексте , и всегда существует возможность его неправильной интерпретации . Можно ли из всего вышесказанного сделать вывод о том, что духовный опыт не может изменить мировоззренческие установки человека? Нет, в Священном Писании мы видим яркий тому пример. Апостол Павел - в одночасье из гонителя христиан превращается в христианина (Деян. 9:3-21), но этот факт не отрицает всего вышесказанного. Павел был монотеистом, как и все иудеи, ожидал прихода Мессии, хотя и имел превратное представление о Нем. Поэтому полученное им откровение легло на взрыхленную почву, но, несмотря на полученное видение, Павел становится христианином только после того, как «Анания пошел и вошел в дом и, возложив на него руки, сказал: брат Савл! Господь Иисус, явившийся тебе на пути, которым ты шел, послал меня, чтобы ты прозрел и исполнился Святаго Духа» (Деян.9:17). Павел не стал «независимым» христианином, не создал собственную Церковь, придя к апостолам, он получил благодать Святого Духа через них, а не посредством своего мистического опыта.

Когда говорят об истинности личного духовного опыта, обычно используют две теории истинности - эмпирическую и эмоциональную. Эмпирическая теория гласит: «Истина - это то, что мы наблюдаем или ощущаем» . Эмоциональная теория утверждает, что «истина - это то, что я чувствую» . Смысл этих теорий можно сформулировать так: личный духовный опыт является основным мерилом истинности любых идей. Этот принцип лежит в основе всего мистицизма. Как уже было замечено, не существует «чистого» наблюдения или ощущения, нельзя достоверно утверждать объективность моих чувств. Любое наблюдение «всегда имеет избирательный характер» . Люди очень субъективны в оценке тех явлений, с которыми сталкиваются, это заложено в психологии человека . Чувства переменчивы, ощущения и наблюдения зависят от условий, в которых они переживаются. О важности теоретических предпосылок при интерпретации полученного духовного опыта мы уже говорили выше.

Духовный опыт является важнейшей и неотъемлемой частью любой религиозной системы. Причем этот опыт напрямую связан с мировоззренческими установками человека: «…религиозный догмат может изменять самый ум того, кто его исповедует: такие люди отличаются от тех, что сформировались на основе иной догматической концепции» . Но если это так, то отсюда следует, что разные предпосылки обретения духовного опыта ведут к разным плодам. Таким образом, опыт неоиндуиста и эзотерика не будет тождественен опыту христианина. Попытаемся более глубоко разобраться в этом вопросе. Что такое оккультный мистический опыт эзотериков? «Мистический опыт - это переживание, при котором появляется ощущение единства, лежащего в основе всего, чувство разрушения всех обычных барьеров между собственной личностью и внешним миром, выхода за пределы нашего нормального осознания пространственных и временных ограничений» . В формировании подобного рода переживаний всегда лежит убеждение человека в верности идей пантеистического монизма, на которых базируется большинство восточных религий, а также эзотеризм. Когда же мы говорим о духовном опыте православных христиан, то видим, что в его основе всегда лежат догматы Православной Церкви . Разные мировоззренческие позиции изначально закладывают принципиальную разницу в полученном опыте, поэтому опыт эзотерика, основанный на принятии им учения агни-йоги, будет принципиально отличаться от опыта, основанного на вере в Божественное Откровение : «…само возникновение религиозного чувства возможно только при определенном представлении о Боге» . Нам могут возразить: быть может, опыт тождественен, а различаются лишь его интерпретации? Такой вариант был бы возможен только при одном условии: если бы учения восточных религий были согласны с основными догматами христианства, а отличия восточных религий и эзотеризма от христианства заключались только в деталях. Но так ли это в действительности? С чего начинается духовное восхождение христианина? «Его начало - осознание неправильности своей жизни…» . Из этого осознания следует покаяние, к этому призывал Христос: «…сотворите же достойный плод покаяния» (Мф.3:8), к этому призывали и апостолы Христовы: «Они … проповедывали покаяние» (Мк.6:12). Покаяние - это фундамент христианской жизни, без него христианства нет. Господь говорит в Нагорной проповеди: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное» (Мф.5:3). Ни один православный святой не признавал себя «великим посвященным», смирение, духовная нищета являются необходимыми условиями духовного роста христианина , отсутствие покаяния «приводит к духовному умерщвлению, упадку религиозного духа и распространению ересей» . Христос «прежде всего выставляет смирение, как бы основание. Поскольку Адам пал от гордости, возжелав быть Богом, то Христос восставляет нас посредством смирения. «Нищие духом» суть душевно чувствующие свое недостоинство» . Что говорят о покаянии эзотерические учения? В них оно отвергается : «Слово раскаяние отсутствует в словаре Сензара …» . Отвергается покаяние и в неоиндуизме . В основе восточных религий и эзотеризма лежит стремление самообожиться . Всего этого нет в христианстве. Христиане принципиально иначе строят свою духовную жизнь, нежели эзотерики и неоиндуисты, основы этой жизни иные, и ставить между ними знак тождества некорректно. Профессор Осипов пишет: «Смешение понятий «мистика» и «святость» в духовной области жизни опаснее, чем в любой другой, поскольку касается самой основы бытия человеческого» . Связано это с тем, что и «…сам сатана принимает вид Ангела света» (2Кор.11:14). Приняв дьявола за Бога, человек приходит не к спасению и духовному развитию, а к погибели.

Состояние ложной духовности в Православной Церкви называют прелестью. Прелесть есть состояние, когда человек принимает разгоряченность своих чувств или демонические внушения за благодатные откровения, имеющие своим источником Бога. Святые отцы Православной Церкви предупреждали: «Берегись советов злого дьявола, когда придет он в виде правдоречиваго, чтоб прельстить вас и ввести в обман. Хоть бы он пришел к вам в виде Ангела светла, - не верьте ему и не слушайте его: ибо тех, кои верны, он обыкновенно очаровывает привлекательною видимостью истины … Посему диавол устрояет им видения и призраки и надымает их сердце гордынею ; иногда дает им ночью сны, которые исполняются для них днем, чтоб еще в большую погрузить их прелесть. Этого мало: он иногда показывает им свет ночью, так что светлым становится место, где они; и многое такого рода он делает, даже будто знамения. Все это он делает для того, чтобы они относительно его оставались спокойны, думая, что он Ангел, и принимали его. Как скоро они примут его в этом смысле, он низвергает их с высоты, по причине духа гордости, который ими овладевает. Старается держать их в убеждении, что они сделались великими и славными в духе паче многих, и не имеют нужды обращаться к своим отцам и слушать их … Наставления отцов им тяжелы; потому что они уверенны, что сами уже знают все (выделено нами. - В.П.)» . Главным признаком прелести можно назвать страсть гордыни. Эзотерик не ставит перед собой вопрос: достоин ли я высших откровений? Вот, например, как «скромно» величается в агни-йоге Елена Рерих: «Когда Матерь Агни Йоги (Елена Рерих. - В.П.) обняла весь мир сердцем и заключила в «Чаше» всю эволюцию , тогда все самые напряженные огни утвердились как космическое действие. Потому Наша Матерь Агни Йоги несет Земле Космическое Право (выделено нами. - В.П.)» . Так же в агни-йоге о Елене Рерих сказано: «…она оставит записи, которые лягут порогом Нового Мира» . Как это отличается от образа Иисуса Христа, Который «…будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба (выделено нами. - В.П.), сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной. Посему и Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени…» (Фил.2:6-9). Среди «великих посвященных» «образ раба» не в моде! Поэтому конец их часто плачевен, как пал денница (Ис.14:12), так падают и «великие посвященные», нередко под руководством махатм и прочих «тонких» учителей доводя себя до безумия и смерти: «Многие по глупости своей говорят: мы так же видели Господа Иисуса Христа, как и апостолы; между тем как они состоят в самообольщении и прелести, и очей не имеют, чтоб видеть Господа, как видели Его апостолы…» . Апостол Иоанн предупреждает: «Возлюбленные! не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они, потому что много лжепророков появилось в мире» (1Ин.4:1). Но для многих это предупреждение так и остается неуслышанным.

Ну а какой же духовный опыт считать действительным? Православная Церковь, в отличие от эзотерических и восточных мистиков, утверждает, что в Ее лоне нет людей, обладающих личной непогрешимостью в догматических вопросах : «на обладание личной богословской непогрешимостью никто не может притязать, и она не связана ни с каким саном…» . Связано это с тем, что все христиане «…одним Духом крестились в одно тело, Иудеи или Еллины, рабы или свободные, и все напоены одним Духом. Тело же не из одного члена, но из многих» (1Кор.12:13-14). Церковный духовный опыт всегда соборен. Если Церковь есть «столп и утверждение истины» (1Тим.3:15) и состоит из многих членов: «так мы, многие, составляем одно тело во Христе» (Рим.12:5) , так как «Тело Его… есть Церковь» (Кол.1:24) , то вся полнота Церкви является хранительницей истины. Что же касается роли епископов в Церкви, то она очень важна, епископы являются носителями высшей церковной власти , но это отнюдь не означает, что епископу дано право вводить какие-либо новые догматы или отменять имеющиеся: «орган церковной власти сам по себе не становится обладателем непогрешимости, которая принадлежит только Церкви в ее соборности» . Но и «соборные постановления имеют лишь условный авторитет, который делается безусловным лишь через принятие их церковной соборностью. Этой непогрешимостью Церковь уже облекла постановления семи вселенских соборов» . В Православной Церкви есть два вероучительных источника - это Священное Писание и Священное Предание , при этом Священное Писание является самой ценной частью Священного Предания. Православная Церковь считает истинными любые духовные переживания, которые не противоречат данным вероучительным источникам.

Попытаемся подытожить смысл всего вышесказанного. Не существует такого понятия, как «чистый» духовный опыт, любой опыт имеет теоретическую предпосылку и всегда толкуется в рамках той или иной мировоззренческой системы. Единичный духовный опыт не достаточен для утверждения истинности религиозных тезисов, поэтому Православная Церковь признает только тот духовный опыт, который не противоречит Ее соборному опыту, выраженному в Священном Предании Церкви. Утверждать же на основе единичного духовного опыта тезис о единстве всех религий невозможно, так как опыт христианских подвижников и опыт учителей эзотеризма (так же как учителей неоиндуизма), имеет принципиально отличную изначальную базу для своего формирования. Согласно логическому принципу непротиворечия, нельзя считать одновременно истинными взаимоисключающие утверждения . При этом, если вспомнить эзотерический принцип: «нельзя говорить о Новых Учениях, если Истина Едина!» , то можно сделать вывод, что нужно хранить ту истину, которую даровал Иисус Христос, что, впрочем, и делает Православная Церковь, защищая хранимую ею истину от постоянных попыток ее исказить со стороны представителей сект и оккультных течений. Появление самых разнообразных неоиндуистских, оккультных и подобных им учений является не попыткой утвердить истину, а, наоборот, путем к духовному совращению. Появление подобных лжеучений было предсказано в Священном Писании: «Были и лжепророки в народе, как и у вас будут лжеучители, которые введут пагубные ереси и, отвергаясь искупившего их Господа, навлекут сами на себя скорую погибель. И многие последуют их разврату, и через них путь истины будет в поношении. И из любостяжания будут уловлять вас льстивыми словами; суд им давно готов, и погибель их не дремлет» (2Пет.2:1-3). Господь же призвал христиан соблюдать слово Свое: «…если пребудете в слове Моем, то вы истинно Мои ученики, и познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Ин.8:31-32).

#книга #чтение #духовность #нравственность

В статье раскрывается духовно-нравственный потенциал литературы для формирования православных христианских ценностей учащейся молодежи. В ходе анализа произведений выяснилось, что многие писатели, педагоги считали, что первыми воспитателями детей должны быть родители, а потом уже школа. Воспитание христианских ценностей, добродетелей в учебном заведении должно происходить в процессе изучения художественной литературы. Это является главной функцией литературы Ключевые слова: воспитание, ценность, христианские ценности, духовно-нравственный потенциал, литература, педагогика.

Наш современный социум в условиях своей деградации нуждается в построении основ общественной жизни на основе христианских ценностей как исконно русских. Мы должны сформировать духовно богатую нацию, которая сможет представлять нашу страну и культуру в мировом сообществе. Для этого, в первую очередь, необходимо заниматься воспитанием учащейся молодежи, ведь именно от нее зависит, как в дальнейшем будет развиваться наша страна в плане нравственности и культуры, не деградирует ли дальше.

Православные христианские моральные ценности - это неотъемлемая часть нашей национальной культуры, поскольку они являются неизменными на протяжении многих столетий существования нашего народа.

Современный социум все более осознает необходимость строить основы общественной жизни именно на основе христианских ценностей. Так, 2015 год в нашей Луганской Народной Республике был объявлен годом духовности, а 2016 - годом духовно- нравственного воспитания подрастающего поколения. Педагоги, работники сферы образования особенно остро чувствуют потребность перестройки образования и воспитания на христианских принципах. Многие из них подчеркивают, что литература играет огромную роль в формировании православных ценностей, нравственности учащейся молодежи. Вопросами формирования христианских ценностей, воспитания отдельных духовных качеств учащейся молодежи во время учебно- воспитательного процесса занимались В. Варенко, О. Кудрявая, О. Новикова, М. Савченко, В. Скляднева и др. О формировании христианских ценностей в процессе изучения литературы писали К. Ушинский, В. Сухомлинский, Е. Пасечник, Б. Степанишин и др.

Цель статьи - раскрыть духовно-нравственный потенциал литературы для формирования православных христианских ценностей учащейся молодежи. С развитием письменности в мировом сообществе появились литературные сочинения, философские трактаты, многие из которых были посвящены воспитанию духовно-нравственных ценностей. Первые письменные памятки Киевской Руси, которые до нас дошли, датируются ХІ веком. Это изборники, сочинения митрополита Иллариона, Феодосия Печерского, Нестора, «Наставление Владимира Мономаха детям» и другие.

Кроме того, что там описываются исторические события, данная литература отображает воспитательные аспекты того времени. Формирование морально-духовных ценностей закладывалось именно на принципах православной христианской морали в эпоху Киевской Руси, начиная с крещения страны в 988 году князем Владимиром. Именно с этого момента зарождается история педагогики нашей страны. Большая часть книг того времени была на религиозную тематику, отсюда и их направленность на воспитание православных ценностей: любви к ближнему, уважения и почитания старших, милосердия, честности, трудолюбия, жизни в мире и др. В те времена появились первые государственные школы: дворцовые (для богатых), монастырские, школы грамоты, ремесленные школы. Учителями были священники и дьяки, вот они и формировали у молодежи, прежде всего, христианские моральные ценности. В «Повести временних лет» сказано: „И нача ставит по градам церкви и попы, и люди на крещенье приводити по всем градом и селом. Постав нача поимати у нарочите чады на учение книжное”. Огромный воспитательный потенциал имело «Поучение Владимира Мономаха детям» - литературный памятник ХІІІ века. Князь пытался воспитывать детей при помощи христианских ценностей: «Научись, верующий человек, быть благочестию свершителем, научись, по евангельскому слову, «очам управлению, языка воздержанию, ума смирению, тела подчинению, гнева подавлению, иметь помыслы чистые, побуждая себя на добрые дела, Господа ради; лишаемый -не мсти, ненавидимый - люби, гонимый - терпи, хулимый — молчи, умертви грех… Всего же более убогих не забывайте, но по мере сил кормите их. Сироту и вдову сами на суде по правде судите; не дайте их сильным в обиду. Ни первого, ни виноватого не убивайте и не позволяйте убивать, хотя бы и заслуживал смерти; не губите никакой христианской души… Когда проезжаете по своим землям, не давайте слугам бесчинствовать и причинять вред ни своим, ни чужим, ни в селах, ни на нивах, чтобы не проклинали вас…. Более же всего не имейте гордости ни в сердце вашем, ни в уме: мы все смертны - сегодня живы, а завтра в гробу. Все, что дал нам Бог, не наше, а поручено нам на короткое время. В землю сокровищ не зарывайте: то великий грех. Старика почитайте как отца, молодых как братьев… Больного посетите; покойников провожайте и не минуйте никого без привета, скажите всякому доброе слово.

Жену свою любите, но не давайте ей власти над собой… Леность всему худому мать: что знаешь, то забудешь; чего не знаешь, тому не выучишься. Творите добро, не ленитесь ни на что хорошее… постарайтесь творить всякие добрые дела. Смерти, дети мои, не бойтесь ни от войны, ни от зверя, но творите свое дело, как даст вам Бог. Не будет вам, как и мне, вреда ни от войны, ни от зверя, ни от воды, ни от коня, если не будет на то воли Божией, а если от Бога смерть, то ни отец, ни мать, ни братья не могут спасти. Божья охрана лучше человеческой…» . Все эти принципы актуальны и в наше время. Мы можем с помощью данного произведения, показать, что ценности вечны. «Поучение Владимира Мономаха детям» изучается, как в школе, так и в университетах на филологических факультетах. И используя духовно-нравственный потенциал данного литературного памятника, мы можем заложить основы морали школьникам, а позже - студентам. Как мы видим, Владимир Мономах учит, что нужно уважать людей, а в особенности, старших.

Говорит он и том, что нужно заниматься благочестивыми делами, творить добро, быть милосердными, и такого человека Бог будет охранять. «Поучение…» Мономаха дополняется и жизненным опытом, благодаря чему возрастает воспитательная роль данного произведения. «Поучение» Владимира Мономаха содержит не только характерные для того времени взгляды на процесс воспитания и его цели, но также и способы достижения этих целей. «Что надлежало делать отроку моему, то сам делал - на войне и на охотах, ночью и днем, в жару и стужу, не давая себе покоя. На посадников не полагаясь, ни на биричей, сам делал, что было надо…», - пишет князь . Таким образом в своем произведении Владимир Мономах показывает воспитательную роль личности учителя в процессе формирования культуры поведения детей. Автор обосновал значимость примера в воспитании. Га примере своего отца и собственном опыте он призывал к прилежности в обучении, верности своей Родине, трудолюбию. Он утверждал, что молодежь достигнет вершин, если не будет бояться трудностей, бороться с проявлениями лени, вершить добрые дела. Очень популярным в те времена был и «Киево-Печерский патерик». Одним из персонажей данного произведения является игумен Печерского монастыря Феодосий. Он каждый день с детства ходил в церковь слушать проповеди и призывал всех, чтобы они молились Богу и жили по христианским

законам: не воровали, не сплетничали, не оговаривали друг друга, не прелюбодействовали, не ссорились, не пьянствовали, любили других людей. Это уникальное произведение является показательным примером христианской жизни, оно формировало православные ценности учащейся молодежи того времени на примере жития святых. Ведь известно, что дети всегда хотят кому- то подражать, тем более каким-то героям. Этими героями в то время стали святые. Например, взять того же Илью Муромца, о котором составлено много легенд. Он защищал Русь, а, в конце концов, пришел к Богу, в Киево-Печерский монастырь, где молился, соблюдал христианские каноны, жил жизнью православного христианина. Когда богатырь умер, ему присвоили статус святого.

Его мумия, так же как и остальных святых Киева, находится в пещерах при Киево-Печерской Лавре, куда ходят паломники, туристы. «Киево- Печерский патерик» также рекомендован для изучения в школе и в университете. Он также играет огромную дидактическую роль в воспитании учащейся молодежи. Период времен Киевской Руси является очень важным и для литературы, и для истории педагогики. Как писал великий историк М. Грушевский, это были времена, когда люди в стране жили полной, инициативной, национальной жизнью в полном значении этого слова. Эта жизнь была полна высокоморальными ценностями. Люди были хорошо воспитаны и чувствовали себя равноценными в коллективе христианских народов. В данный момент многие из произведений времен Киевской Руси изучаются в школах и университетах, но в основном, уделяется внимание историческим моментам. Воспитательный потенциал этих литературных памятников не раскрывается полностью, так как формирование христианских православных ценностей на протяжении десятилетий существования СССР не считалось важным. Церкви закрывали, шли гонения на верующих людей. Люди вынуждены были скрывать, что они ходят в церковь. И главными ценностями объявлялись патриотизм, коллективизм, трудолюбие, гуманизм.

Поэтому сейчас нужно обращать внимание молодого поколения на исконно русские ценности, вернуться к истокам морали. Нужно подчеркивать воспитательную роль произведений времен Киевской Руси и пытаться приобщить учащихся к истинным христианским ценностям, о чем говорят и многие педагоги, как современные, так и корифеи педагогики, например, К. Ушинский, В. Сухомлинский. Сущность национального воспитания, по мнению К. Ушинского, - это сочетание исторической традиции и культурного наследия народа, для которого православная религия является определяющим началом, а взаимодействие школы и церкви обеспечивало воспитание высоконравственного человека. В сочинении «О народности в общественном воспитании» педагог отметил: «Есть только один идеал совершенства, пред которым преклоняются все народности, - это идеал, представляемый нам христианством. Все, чем человек, как человек, может и должен быть, выражено вполне в божественном учении, и воспитанию остается только, прежде всего в основу всего, вкоренить вечные истины христианства. Оно дает жизнь и указывает высшую цель всякому воспитанию; оно же и должно служить для воспитания каждого христианского народа источником всякого света и всякой истины» . В произведении «Человек как предмет воспитания.

Попытка педагогической антропологи» К. Ушинский писал: «У детей мы видим выразительно способность урожденной веры. Эту способность надо облагородить и развить чувством эстетического и морального, чувством христианства». . По его мнению, нельзя воспитать морально совершенную личность без христианских ценностей. Осознавая проблему воспитания на христианских принципах в школе, К. Ушинский пишет: «Мы берём здесь христианскую идею, конечно, только в её форме, независимо от того специального догматического содержания, которое было вложено в неё христианским учением. Но, тем не менее, мы не можем не назвать этой чисто психологической идеи, выведенной из глубокого понимания души человеческой и её законов, не можем не назвать христианской; иначе мы были бы пристрастны и несправедливы» .

В последующие ХІV - XVI столетия православие оставалось синонимом культуры. Неоднозначную роль играли полемичные произведения украинской литературы, поскольку писатели выступали за православную религию и призывали к формированию христианской нравственности. Самым выдающимся полемистом был Иван Вишенский. Им написано около 20 произведений, среди которых «Зачанка мудрого латынника с глупым русином в диспутацию», «Писание до всех обще, в Лядской земли живущих», «Послание к епископам». Последнее произведение изучается в школе и в университетах. В нем писатель осуждает предательство, ренегатство церковной верхушки и сочувствует простому народу, который обманули правители. Автор изобличает жадность православных и католических служителей, которые не соблюдают христианские заповеди (кормить голодных, жаждущих поить, путников привечать, голых одевать, больным помогать и др.). А они хотят лишь обогащения. И. Вишенский призывает народ не забывать православную религию, соблюдать христианские ценности и изгонять предателей.

В полемической литературе религиозного характера большую роль играли и произведения З. Копыстенского, И. Галятовского, Л. Барановича и других. Было бы ошибкой ограничить творчество этого периода лишь только полемической литературой. Ведь писались в то время также произведения религиозно-нравственного, научного характера, художественная проза, стихи, драмы. Таким образом, для данного периода истории педагогики характерной была направленность восстановление православной религии, христианской морали, вознесение индивидуально-духовных начал в человеке. Именно на этом нужно концентрировать внимание учащихся при изучении литературных произведений, написанных в ХІV - XVI столетиях. В XVII - XVIII веках образование достигло высокого уровня, особенно начальное. В начальных школах преподавались основы письма, счета и Закон

Божий. Были основаны запорожские и полковые школы. Казацкие дети в возрасте от 5 до 13 лет обучались чтению и грамматике по «Букварю», «Псалтырю», «Охтоихму». Так Эпифаний Славинецкий в своей работе «Гражданство обычаев детских» делит «порядок учения детского» на три части: первая часть - это обучение христианским ценностям, вторая - обучение «свободным» наукам, последняя же - с начал жизни обучаться «благолепным» обычаям. К ученикам предъявлялись такие требования: не прерывать шептанием и невежливыми разговорами чтение, любить молчание и умеренность во всем. Это произведение схоже с произведением Яна Амоса Каменского «Правила поведения…». Оба эти произведения являются актуальными и в наше время, ведь многие учащиеся не умеют себя вести на занятиях. И их нужно обучать правилам поведения при помощи подобных трудов.

Педагогические, дидактические идеалы XIX столетия формировались на достижениях времен Киевской Руси, казацкого периода, на основе фольклора, обычаев, обрядов, религиозных морально-этических постулатов. Это касается и литературы. Немало сделал для духовно-нравственного воспитания молодежи в Российской Империи П. Кулиш. Просвещение, проблема доступности обучения для всех, проблема воспитания духовных ценностей, проблема «отцов и детей» - это далеко не все вопросы, которые волновали писателя и педагога. Воспитательным идеалом П.Кулиша был христианский. Любимой его книгой - Библия, и для того, чтобы перевести Вечную книгу на украинский язык, писатель выучил самостоятельно древнееврейский язык.

В своем педагогическом произведении «Как воспитывать детей» П. Кулиш отмечает, что не нужно потакать всем желаниям ребенка, он к этому привыкает и становится требовательным, жестоким, чёрствым, начинает наплевательски относиться к людям, к их проблемам, горю. Именно родители являются первыми воспитателями ребенка, они должны закладывать мораль в сердца и души своих детей: «Кто хочет от своих детей дождаться себе утехи, тот учи их религии домашней сызмальства, учи тогда еще, когда они у тебя младенцы, да не одними словами, а также и самим делом. Если желаешь быть святыней в глазах у своих детей, то пусть и они будут святыней тебе…» . Родители должны служить примером для своих детей: «Пусть дети привыкнут видеть в тебе одну силу, а также благость и правду. Дом должен быть первой школой и первой церковью человека.

Только тому будет праведная польза из школьной науки и церковной, кто вышел из хорошего дома». При изучении данного произведения мы должны акцентировать внимание учащихся на том, что религиозное воспитание такое, каким его видел писатель, возможно лишь в рамках семейного воспитания. Огромную роль для формирования нравственности учащейся молодежи играют произведения Ивана Франко, для которых характерна библейская тематика. Писателя волновали религиозные, морально- этические проблемы. Это, например, такие стихотворения, как «Христос и крест», «Легенда о Пилате», поэмы «Смерть Каина», «Моисей».

Поучительно-воспитательным содержанием наполнен «Паренетикон». Автор, отталкиваясь от библейских моральных истин, призывает жить в согласии с Богом и собственной совестью: Господь сказав:”Яка тобі заслуга, Коли кохаєш свого брата, друга? А ви любіте своїх ворогів!” Подумай добре, що Господь велів! . Здесь мы видим заповедь христианства (Новый Завет): « Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас». Насчет воспитания детей поэт категоричен. Он говорит о том, что родители должны быть первыми учителями моральных ценностей у своих детей:

Ворог батько, ворог мати, Що не вчили сина! І піде він в світ блукати, Як та сиротина . Известный украинский методист Б. Степанишин считает, что учитель- словесник на уроке литературы выполняет две функции, которые сочетают, - преподавание литературы и преподавание морали. Концепция нравственного воспитания, по мнению ученого, основана на принципах народной педагогики и христианских моральных ценностях. Педагог выделил самую главную функцию литературы в школе - это «воспитание высокой христианской морали - сознательной веры в Бога, порядочности, доброты, уважения к старшим, рыцарства и других добродетелей и христианской благотворительности» .

Таким образом, отметим, что в течение всей истории развития отечественной педагогики, за исключением советского периода, христианские ценности были характерным признаком учебно- воспитательного процесса. Многие писатели, начиная со времен Киевской Руси, указывали в своих произведениях на важность воспитания учащихся на принципах православной морали. Первыми воспитателями должны быть родители, а потом уже школа. Педагогические идеалы прошлого актуальны и в наше время, только их стоит подкорректировать в соответствии современными реалиями.

Литература

1. Грушевський М.С. Історія української літератури: В 6 т. 9 кн. / М.С. Грушевський [упоряд. В.В. Яременко; приміт. С.К. Росовецького]. - К.: Либідь, 1993. - Т.2. - 264 с.

2. Куліш П. Як виховувати дітей // Маловідомі першоджерела української педагогіки (друга половина ХІХ - ХХ ст.) : хрестоматія / [упоряд. Л. Д. Березівська та ін.; наук. ред. О. В. Сухомлинська]. - К. : Наук. світ, 2003. - С. 48-49.

3. Мономах Владимир. Поучение детям // Древнерусская литература. - М.: Слово/Slovo, 2001. - 736 с.

4. Повесть временных лет // Древнерусская литература. - М.: Слово/Slovo, 2001. - 736 с.

5. Степанишин Б.І. Викладання української літератури в школі: Методичний посібник для вчителя. - К.: РВЦ „Проза”, 1995. - 255с.

6. Ушинский К.Д. Педагогические сочинения: В 6 т. Т. 1/Сост. С.Ф. Егоров. - М.: Педагогика, 1990. - 416 с.

7. Ушинский К.Д. Собрание сочинений: в 11 т. Т.10: Материалы к третьему тому "Педагогической антропологии". - М.: Издательство академии педагогических наук РСФСР, 1950. - 665 с.

8. Франко І. Зібрання творів: У 50-ти т. / І.Я. Франко [Редкол.: Є.П. Кирилюк (голова) та ін.]. - К.: Наук. думка, 1986. - Т.45: Філософські праці [Ред. т. В.Ю. Євдокименко; упоряд. та комент. В.С. Горського та ін.]. - 1986. - 574 с.

Шинкаренко Я.В.

Учитесь и читайте. Читайте книги серьезные. Жизнь сделает остальное.

Говоря языком менеджеров, протоиерей Александр Белый-Кругляков - человек многозадачный: настоятель храма Всех святых в земле Российской просиявших в городе Усть-Илимск Иркуской области, глава благочиния, руководитель издательского отдела, попечительской и наградной комиссий и член Епархиального совета. В свободное время он пишет книги. Еще он многодетный папа и дедушка. А находиться с ним рядом очень тепло, и беседовать с ним - одно удовольствие. Отец Александр рассказал «Бате», как семейное счастье привело его к Богу, о противоречиях в вопросах воспитания с супругой и о том, нужно ли заманивать молодёжь в храм.

От «Барбезы» — к памяти смертной

— Неисповедимы пути Господни… Скорее всего мой дедушка —сапожник маленького заштатного городишки Тулуна в Иркутской области Корней Емельянович Павлик и в мыслях не держал, что так и не увиденный им внук пойдет по стезе, по которой его дед в свое время пытался отправиться, да не получилось. Неугомонный характер бросал деда из стороны в сторону: от учебы в Сорбонне — до Черниговской духовной семинарии, от консерватории по классу скрипки — до участия в революционных беспорядках. Наказание за последнее и привело его в Сибирь.

Мои родители были обычными провинциальными советскими интеллигентами: бедными, любящими читать, рассуждать о политике и искусстве. Отец-фронтовик часто болел. Это было связано с ранениями, полученными на войне, и когда его в очередной раз определяли в больницу, весь семейный бюджет состоял из заработка провинциального журналиста, коим являлась мама. Папа наш не пил, в чем не совсем соответствовал своему статусу интеллигента. Зато, благодаря этому счастливому обстоятельству, наша беспросветная бедность скрашивалась атмосферой покоя, доверия и равноправия. В доме царил культ книги, чтение было основным занятием и родителей, и нашим с сестрами, и даже бабушки.

Никаких разговоров о вере в нашей семье не было, и об учившемся в семинарии деде старательно умалчивали. Но религиозное чувство живет в каждом ребенке, и прорастание этого семени зависит от вовремя пролитых дождей или несвоевременно пришедшей засухи.

В пятилетнем возрасте мы с другом любили петь вместе:
Смела-а-а мы в бой пойдем
За власть Советов,
И как один умрем —
Барьбеза — это!

Мы представляли, как вместе умрем. Ляжем на пригорке рядом с полем боя и умрем, а «комиссары в пыльных шлемах склонятся, молча», над нами. Эта решимость умереть вместе за власть Советов была страшной, но понятной. Непонятно было только, почему все это называлось «Барьбезой»!

Наивные строчки эти стали источником одного из переживаний детства - размышления о неизбежности смерти. Когда горизонты познаваемого мира раздвигаются, вместе с растущими на дверном косяке зарубками, трудно примириться с мыслью, что когда-нибудь всё исчезнет. Это казалось настолько несправедливым, что при первом посещении подобных мыслей у меня терялся аппетит на целый день. Представлялось, как лежу я в тесном гробу под землей и сквозь её толщу вижу идущих по городу людей, наслаждающихся жизнью и совсем забывших про меня…

«Счастливый брак - пристань, где нас нашел Бог»

…Пролетело детство и наполненная несусветными глупостями, пустыми переживаниями и трагическими ошибками юность… Эх, юность, юность! Какая бы ни была, а все хочется прилепить к ней - счастливая. Но все же соглашусь с поэтом Александром Кушнером: «…какой это труд и надрыв — молодым быть, старым и все это вынесшим - лучше…»

Был Афганистан, учеба, работа. Девочка Люба, которой нёс портфель, стала спутницей жизни. Счастливый брак - это та блаженная пристань, где нас нашел Бог. Мы несколько лет смотрели друг на друга, почти не замечая ничего вокруг, а Небесный Отец наблюдал за нами. Бытует мнение, что в храм человека приводит беда, в нашем же случае к вере привело счастье.

У нас с женой уже было двое детей, когда сложилась привычка - уложив малышню спать, вместе пить чай на кухне и мечтать. Мечтали о богатстве, которое тратили с фантазией, изяществом и благородством, о путешествиях, о всеобщем признании и о многом другом. В конце концов, все эти мечты поистёрлись о стены нашей маленькой кухни и уткнулись в мысли о смысле жизни.

С высокооплачиваемой работы - в церковные сторожа

Как только мы стали думать об этом, о самом, как мне кажется, главном, в музыкальную школу, где преподавала Люба, поступила дочь недавно назначенного в наш город священника. Дальше события развивались стремительно. Мы познакомились с отцом Иаковом и матушкой Ниной. Пригласив их первый раз к себе в гости, я был уверен, что парой умных вопросов о религии загоню их в тупик. И даже не понял, как к концу вечера оказался не просто побежденным по всем фронтам своих домашних заготовок, но и ощутил себя самым, что ни на есть инвалидом безверия.

Евангелие с первых страниц произвело на меня неизгладимое впечатление — как-то сразу, всеми клетками почувствовал, что это глаголы Божии, а не человеческие. Дальше были книги, которых у отца Иакова вполне хватало на наш голод. Через полгода я уже оставил высокооплачиваемую по тем временам работу на угольном разрезе и трудился сторожем в храме. Люба работу в музыкалке совмещала с пением на клиросе. В нашем провинциальном приходе довелось пройти все стадии «карьерного роста» - от сторожа-истопника до старосты. Некоторые друзья считали, что я сошел с ума и меня это, в общем, устраивало.

Через несколько лет воцерковились мои родители и близкие родственники. В 89-м иркутский архиепископ Хризостом (ныне митрополит Виленский и Литовский на покое) рукоположил меня во диакона, а в январе 90-го — во священника.

Педагогические рецепты

— Батюшка, у вас пятеро взрослых детей. У вас были какие-то особые педагогические рецепты?

— О своих детях мы с матушкой, как и все родители, можем рассказывать очень долго. Они у нас талантливые - рисуют, поют, пишут, снимают фильмы, играют на музыкальных инструментах. К слову, матушка моя — профессиональный музыкант, педагог по классу фортепиано, без малого три десятка лет руководит церковным хором.

Сегодня наши пятеро детей выросли и живут своей жизнью. Старшая дочь имеет два высших образования, оба художественные, живет со своей семьей в Москве, работает ведущим дизайнером в архитектурном бюро. Её сестра окончила Академию госслужащих, живет со своей семьей в нашем городе, она бухгалтер в коммерческой фирме. Старший сын работает начальником смены в крупной компании, производящей целлюлозу. К нашей печали, два года назад его брак распался, но двое внуков часто бывают и даже иногда живут у нас. Средний сын живет в Москве, служит в Федеральной службе охраны, заочно учиться в университете, в этом году собирается вступить в брак с девушкой, с которой дружит со школы. А самый младший сын учится на третьем курсе Сретенской семинарии в Москве. В этом году девушка, с которой он тоже дружит со школы, собирается поступать в Православный Свято-Тихоновский университет.

Самую большую радость нам доставляет то обстоятельство, что наши дети в Церкви: они исповедуются, причащаются и к этому приучают уже своих детей.

Что до особых педагогических рецептов… Мы с матушкой никогда на них не давили и серьезные мировоззренческие вопросы обсуждали, только если они спрашивали. Я вообще всегда был сторонником того, чтобы детей баловать. Матушка со мной была не согласна, и из этой педагогической противоположности, как-то само собой выросли верующие дети.

Мне кажется, мы их особо не воспитывали, просто много времени проводили все вместе. Сейчас, когда они выросли, с замиранием сердца представляем - какими были бы и те трое, что умерли во младенчестве…

Пастырь и прихожане

— Отец Александр, вы уже более четверти века настоятель городской православной общины Усть-Илимска. Каково это - быть настоятелем, а кроме того совмещать еще немало должностей?..

— Заботы настоятеля в общих чертах всем известны. С одной стороны ты должен быть добрым пастырем, с другой - администратором, хозяйственником, строителем, кадровиком и так далее. В этой раздвоенности важно правильно соблюсти баланс. Если администратор поглотит пастыря — не будет прихода, если пастырь не может быть администратором - приход не сможет развиваться. Ведь от настоятеля зависит очень многое! Дружный приход, ухоженный храм с приветливой атмосферой, стройное богослужение, внятная и вдумчивая проповедь могут сделать больше, чем несколько миссионерских отделов.

— Чем вас удивляют прихожане? О чём неформально беседуете с паствой?

— По-моему, хороший священник всегда общается с паствой неформально… Само наличие прихожан, да еще добрых, вдумчивых и, самое чудесное, терпящих и любящих нас, своих ленивых пастырей - предмет постоянного удивления.

Вот только один пример. Мы живем в очень снежном крае, бывают года, когда сугробы к Пасхе вырастают в человеческий рост. Большая территория храмового комплекса требует постоянных усилий по очистке снега. Этой работой постоянно заняты мужчины нашего храма. Как-то поздним холодным вечером, выйдя из настоятельского дома, увидел бабушку-прихожанку, большим скребком толкающую снег на прихрамовой площади. Решил забрать у нее инструмент и предложить идти домой, отдыхать. На мои увещевания и сочувствие к ее возрасту отрезала с юмором - «Покойная свекровь мне всегда говорила - если ты полюбишь север, не разлюбишь никогда». Вот такие здесь люди! Из них, перефразируя известное изречение, не гвозди, а двутавровые балки делать можно.

— Отец Александр, какие сложности на духовном пути, наиболее тяжело переносить и какие победы вдохновляют более всего?

— Самым сложное в жизни священника, как и в жизни любого христианина, - это борьба с собой. С гордостью, тщеславием, леностью, маловерием, сребролюбием. Если ты поставлен пастырем для людей, это не значит, что ты не должен заботиться о собственном спасении. Для священника борьба с собой осложняется тем естественным обстоятельством, что он, как правило, является объектом уважения и почитания прихожан. Легко проявлять смирение и добродушие, когда тебе подчиняются, когда тебя считают примером. Но подлинные качества души проявляются не в таких благодушных обстоятельствах. Победы на этом фронте, свои ли, прихожан ли, вдохновляют больше всего.

Единственное, что отличает священника от мирян в этом смысле - это бремя ответственности за доверившихся тебе людей. Пока этот колокольчик звучит в твоем сердце, зовет тебя на молитву и не дает расслабиться - ты пастырь.

С другой стороны - священник у всех на виду. И мне думается, иногда спасительный Божий Промысел ставит на это место грешного человека, потому, что естественное желание получить уважение прихода, может помочь ему победить некоторые страсти.

Зрелая вера

— Много ли молодёжи у вас в храме? Может у вас есть идеи о том, как привлекать молодых людей в Церковь?

— Много ли молодежи в храме? А с чем сравнивать? На футбольном матче их конечно больше. Из Восточной Сибири молодежь активно уезжает, поэтому письма из Патриархии, рекомендующие те или иные формы работы с молодежью, не могут исполняться во всех регионах под копирку.

С другой стороны, хочется, чтобы в Церковь человек входил осознанно, в результате поисков и серьезных размышлений. Как правило, это приходит с возрастом и жизненным опытом. Поэтому, может быть, естественно, что в храме в основном люди зрелые. В советское время Церковь ассоциировалась с диссидентством, и это было привлекательным для неформальной ищущей молодежи. Сейчас этого нет.

Мне думается - сеяние слова Божия, это не pr-компания. Прекрасно, когда молодые люди откликаются на голос Божий и становится чадами Церкви, но стоит ли тех, кто не готов к духовной жизни, зазывать в храм любыми способами? Я часто думаю об этом, но ответов у меня нет.

В одном я уверен - приходская жизнь должна быть устроена таким образом, чтобы переступающая церковный порог молодежь, не была здесь инородным элементом и не чувствовала себя обязанной включаться в наши «галочные» мероприятия.

— Батюшка, а есть ли в вашей жизни место чуду?

— Сама наша жизнь и есть чудо. Возможность переживать радость и боль, познавать себя и пытаться приблизиться к Богу, общаться с людьми и быть кому-то полезным, каяться и вставать после падений - все это самое настоящее чудо. Все, что я просил у Бога, было дано. Не так и не тогда, как мне представлялось, но было дано. Это тоже чудо, чудо милости Божией к человеку совершенно обыкновенному и этой милости не заслуживающему.

В. Ю. Питанов

…То, что видишь, напиши в книгу (Откр. 1:11)

Любая религия начинается с духовного опыта. Духовный опыт лежит в основе жизни православного христианина, ибо "только опытно, благодатно познается Церковь чрез причастность ее жизни" 1 . В основе современной эзотерики лежит духовный опыт основателей оккультных учений. Махатмы теософии писали: "Мы говорим вам то, что мы знаем, ибо мы учимся этому через личный опыт" 2 . Агни-йога не скрывает того, что основой создания ее учения является духовный опыт Елены Рерих: "Считаю (речь ведется от имени махатмы Мории - духа, с которым контактировала Елена Рерих. - В.П.) опыт Урусвати (псевдоним Елены Рерих. - В.П.) самым опасным и самым нужным. Урусвати дала целую новую форму Йоги" 3 .

Личный мистический опыт является базой восточных религий, в частности буддизма 4 и индуизма. На основании личного мистического опыта пытаются провозглашать идеи единства религий 5 , например об этом говорил известный учитель неоиндуизма Рамакришна 6 , который, как утверждают, мистически познал, что за всеми религиями стоит один и тот же Бог. Все вышесказанное слишком серьезно, чтобы тема природы духовного опыта была оставлена без внимания. В данной статье мы попытаемся ответить на следующие вопросы. Существует ли такое явление, как "чистый" непредвзятый духовный опыт? Тождественен ли духовный опыт христианина и эзотерика или, скажем, индуиста? Достаточно ли одного духовного опыта для утверждения истинности того или иного учения? Можно ли на основании личного духовного опыта утверждать идею единства духовного источника всех религий?

Строго говоря, "объективного" способа "установить истинность или значимость религиозного опыта не существует" 11 . В духовном опыте всегда присутствуют как объективные, так и субъективные элементы: "вы что-то переживаете (объективность), но что именно вы переживаете - это уже вопрос интерпретации (субъективность)" 12 . Говорить о достаточности, самоудостоверении личного духовного опыта для утверждения конечной истины некорректно 13 , потому что "чувственный опыт, являющийся конечным источником и критерием знания, сам не однозначен, содержит компоненты теоретического знания, и потому нуждается в правильном истолковании, а иногда и в особом обосновании. Опыт не обладает абсолютным, неопровержимым статусом, он может по-разному интерпретироваться и даже пересматриваться" 14 . Человек, переживающий некий духовный опыт, фактически сразу же начинает его толковать в русле уже имеющихся у него мировоззренческих установок. Следовательно, "как именно будет истолковано переживание, зависит от культуры, идей и языка, принятых в данное время и в данном месте" 15 . Такого явления, как "чистый" опыт не существует, любой опыт в своей основе имеет какие-то ожидания и теории 16 . Духовный опыт рассматривается в каком-либо теоретическом контексте 17 , и всегда существует возможность его неправильной интерпретации 18 .

Можно ли из всего вышесказанного сделать вывод о том, что духовный опыт не может изменить мировоззренческие установки человека? Нет, в Священном Писании мы видим яркий тому пример. Апостол Павел в одночасье из гонителя христиан превращается в христианина (см. Деян. 9:3-21), но этот факт не отрицает всего вышесказанного. Павел был монотеистом, как и все иудеи, ожидал прихода Мессии, хотя и имел превратное представление о Нем. Поэтому полученное им откровение легло на взрыхленную почву, но, несмотря на полученное видение, Павел становится христианином только после того, как "Анания пошел и вошел в дом и, возложив на него руки, сказал: брат Савл! Господь Иисус, явившийся тебе на пути, которым ты шел, послал меня, чтобы ты прозрел и исполнился Святаго Духа" (Деян. 9:17). Павел не стал "независимым" христианином, не создал собственную Церковь, придя к апостолам, он получил благодать Святого Духа через них, а не посредством своего мистического опыта.

Когда говорят об истинности личного духовного опыта, обычно используют две теории истинности - эмпирическую и эмоциональную. Эмпирическая теория гласит: "Истина - это то, что мы наблюдаем или ощущаем" 19 . Эмоциональная теория утверждает, что "истина - это то, что я чувствую" 20 . Смысл этих теорий можно сформулировать так: личный духовный опыт является основным мерилом истинности любых идей. Этот принцип лежит в основе всего мистицизма. Как уже было замечено, не существует "чистого" наблюдения или ощущения, нельзя достоверно утверждать объективность моих чувств. Любое наблюдение "всегда имеет избирательный характер" 21 . Люди очень субъективны в оценке тех явлений, с которыми сталкиваются, это заложено в психологии человека 22 . Чувства переменчивы, ощущения и наблюдения зависят от условий, в которых они переживаются. О важности теоретических предпосылок при интерпретации полученного духовного опыта мы уже говорили выше.

Духовный опыт является важнейшей и неотъемлемой частью любой религиозной системы. Причем этот опыт напрямую связан с мировоззренческими установками человека: "…религиозный догмат может изменять самый ум того, кто его исповедует: такие люди отличаются от тех, что сформировались на основе иной догматической концепции" 23 . Но если это так, то отсюда следует, что разные предпосылки обретения духовного опыта ведут к разным плодам. Таким образом, опыт неоиндуиста и эзотерика не будет тождественен опыту христианина.

Попытаемся более глубоко разобраться в этом вопросе. Что такое оккультный мистический опыт эзотериков? "Мистический опыт - это переживание, при котором появляется ощущение единства, лежащего в основе всего, чувство разрушения всех обычных барьеров между собственной личностью и внешним миром, выхода за пределы нашего нормального осознания пространственных и временных ограничений" 24 . В формировании подобного рода переживаний всегда лежит убеждение человека в верности идей пантеистического монизма, на которых базируется большинство восточных религий, а также эзотеризм. Когда же мы говорим о духовном опыте православных христиан, то видим, что в его основе всегда лежат догматы Православной Церкви 25 .

Разные мировоззренческие позиции изначально закладывают принципиальную разницу в полученном опыте, поэтому опыт эзотерика, основанный на принятии им учения агни-йоги, будет принципиально отличаться от опыта, основанного на вере в Божественное Откровение 26: "…само возникновение религиозного чувства возможно только при определенном представлении о Боге" 27 . Нам могут возразить: быть может, опыт тождественен, а различаются лишь его интерпретации? Такой вариант был бы возможен только при одном условии: если бы учения восточных религий были согласны с основными догматами христианства, а отличия восточных религий и эзотеризма от христианства заключались только в деталях. Но так ли это в действительности?

С чего начинается духовное восхождение христианина? "Его начало - осознание неправильности своей жизни…" 28 . Из этого осознания следует покаяние, к этому призывал Христос: "…сотворите же достойный плод покаяния" (Мф. 3:8), к этому призывали и апостолы Христовы: "Они… проповедывали покаяние" (Мк. 6:12). Покаяние - это фундамент христианской жизни, без него христианства нет. Господь говорит в Нагорной проповеди: "Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное" (Мф. 5:3). Ни один православный святой не признавал себя "великим посвященным"; смирение, духовная нищета являются необходимыми условиями духовного роста христианина 29 , отсутствие покаяния "приводит к духовному умерщвлению, упадку религиозного духа и распространению ересей" 30 . Христос "прежде всего выставляет смирение, как бы основание. Поскольку Адам пал от гордости, возжелав быть Богом, то Христос восставляет нас посредством смирения. "Нищие духом" суть душевно чувствующие свое недостоинство" 31 .

Что говорят о покаянии эзотерические учения? В них оно отвергается 32: "Слово раскаяние отсутствует в словаре Сензара 33 …" 34 . Отвергается покаяние и в неоиндуизме 35 . В основе восточных религий и эзотеризма лежит стремление самообожиться 36 .

Всего этого нет в христианстве. Христиане принципиально иначе строят свою духовную жизнь, нежели эзотерики и неоиндуисты, основы этой жизни иные, и ставить между ними знак тождества некорректно. Профессор Осипов пишет: "Смешение понятий "мистика" и "святость" в духовной области жизни опаснее, чем в любой другой, поскольку касается самой основы бытия человеческого" 37 . Связано это с тем, что и "…сам сатана принимает вид Ангела света" (2 Кор. 11:14). Приняв дьявола за Бога, человек приходит не к спасению и духовному развитию, а к погибели.

Главным признаком прелести можно назвать страсть гордыни. Эзотерик не ставит перед собой вопрос: достоин ли я высших откровений? Вот, например, как "скромно" величается в агни-йоге Елена Рерих: "Когда Матерь Агни Йоги (Елена Рерих. - В.П.) обняла весь мир сердцем и заключила в "Чаше" 39 всю эволюцию , тогда все самые напряженные огни утвердились как космическое действие. Потому Наша Матерь Агни Йоги несет Земле Космическое Право (выделено нами. - В.П.) " 40 . Так же в агни-йоге о Елене Рерих сказано: "…она оставит записи, которые лягут порогом Нового Мира" 41 . Как это отличается от образа Иисуса Христа, Который "…будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба (выделено нами. - В.П.) , сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной. Посему и Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени…" (Фил. 2:6-9) .

Среди "великих посвященных" "образ раба" не в моде! Поэтому конец их часто плачевен; как пал денница (см. Ис.14:12), так падают и "великие посвященные", нередко под руководством махатм и прочих "тонких" учителей 42 доводя себя до безумия и смерти: "Многие по глупости своей говорят: мы так же видели Господа Иисуса Христа, как и апостолы; между тем как они состоят в самообольщении и прелести, и очей не имеют, чтоб видеть Господа, как видели Его апостолы…" 43 . Апостол Иоанн предупреждает: "Возлюбленные! не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они, потому что много лжепророков появилось в мире" (1 Ин. 4:1). Но для многих это предупреждение так и остается неуслышанным.

Церковный духовный опыт всегда соборен. Если Церковь есть "столп и утверждение истины" (1 Тим. 3:15) и состоит из многих членов: "так мы, многие, составляем одно тело во Христе" (Рим. 12:5), так как "Тело Его… есть Церковь" (Кол. 1:24), то вся полнота Церкви является хранительницей истины. Что же касается роли епископов в Церкви, то она очень важна, епископы являются носителями высшей церковной власти 45 , но это отнюдь не означает, что епископу дано право вводить какие-либо новые догматы или отменять имеющиеся: "орган церковной власти сам по себе не становится обладателем непогрешимости, которая принадлежит только Церкви в ее соборности" 47 . Но и "соборные постановления имеют лишь условный авторитет, который делается безусловным лишь через принятие их церковной соборностью. Этой непогрешимостью Церковь уже облекла постановления семи вселенских соборов" 48 . В Православной Церкви есть два вероучительных источника - это Священное Писание 49 и Священное Предание 50 , при этом Священное Писание является самой ценной частью Священного Предания. Православная Церковь считает истинными любые духовные переживания, которые не противоречат данным вероучительным источникам.

Попытаемся подытожить смысл всего вышесказанного. Не существует такого понятия, как "чистый" духовный опыт, любой опыт имеет теоретическую предпосылку и всегда толкуется в рамках той или иной мировоззренческой системы. Единичный духовный опыт не достаточен для утверждения истинности религиозных тезисов, поэтому Православная Церковь признает только тот духовный опыт, который не противоречит Ее соборному опыту, выраженному в Священном Предании Церкви. Утверждать же на основе единичного духовного опыта тезис о единстве всех религий невозможно, так как опыт христианских подвижников и опыт учителей эзотеризма (так же как учителей неоиндуизма), имеет принципиально отличную изначальную базу для своего формирования. Согласно логическому принципу непротиворечия, нельзя считать одновременно истинными взаимоисключающие утверждения 51 . При этом, если вспомнить эзотерический принцип: "нельзя говорить о Новых Учениях, если Истина Едина!" 52 , то можно сделать вывод, что нужно хранить ту истину, которую даровал Иисус Христос, что, впрочем, и делает Православная Церковь, защищая хранимую ею истину от постоянных попыток ее исказить со стороны представителей сект и оккультных течений. Появление самых разнообразных неоиндуистских, оккультных и подобных им учений является не попыткой утвердить истину, а, наоборот, путем к духовному совращению. Появление подобных лжеучений было предсказано в Священном Писании: "Были и лжепророки в народе, как и у вас будут лжеучители, которые введут пагубные ереси и, отвергаясь искупившего их Господа, навлекут сами на себя скорую погибель. И многие последуют их разврату, и через них путь истины будет в поношении. И из любостяжания будут уловлять вас льстивыми словами; суд им давно готов, и погибель их не дремлет" (2 Пет. 2:1-3). Господь же призвал христиан соблюдать слово Свое: "…если пребудете в слове Моем, то вы истинно Мои ученики, и познаете истину, и истина сделает вас свободными" (Ин. 8:31-32).

©Питанов В.Ю.

Литература:
1 О вере и нравственности по учению Православной Церкви. М., Московская Патриархия. 1991. С.212.
2 Письма Махатм. Самара. Рериховский Центр духовной культуры. 1993. Письмо 72в. С.323.
3 Живая этика. Знаки Агни-йоги.168.
4 См.: Карма Агван Йондан Чжамцо. Светоч уверенности. СПб., Орис. 1993.
5 Например, Вивекананда писал: "Истина может быть и одна и не одна в одно и то же время, что мы можем видеть одну и ту же Истину различно с разных точек зрения". Свами Вивекананда. Философия йога. Магнитогорск. Амрита. 1992.С.502. Мысль о том, что разные религии видят разные грани одной и той же истины, несостоятельна: проблема в том, что этот тезис верен только при условии, если все религии рассматриваются сквозь призму толкования философии адвайта-веданта, а все религиозные противоречия списываются на невежество не разделяющих ее взгляды религиозных учителей. Фактически этот подход a priori объявляет веданту единственной истинной религией. Подтверждение именно такого понимания мы можем найти в словах самого Вивекананды: "Многие вопиют о морали. Миру нужна разумная мораль, источник всеобщей нравственности - и это он найдет у нас, в наших священных книгах". Свами Вивекананда Практическая веданта. М., Ладомир, 1993. С.377., "К настоящему времени Веды остаются вершинным достижением всего человеческого опыта, умозрений, анализа, воплощенным в книгах, отобранных и отшлифованных столетиями". Свами Вивекананда. Практическая веданта. М., Ладомир, 1993. С.368. Становится очевидным, что речь идет не о примирении религий, а о замене "неправильных" религий, на "правильную", а тезис о единстве религий - лишь красивый камуфляж для подобной подмены.
6 См.: Питанов В.Ю. Идолы неоиндуизма: Шри Рамакришна и Свами Вивекананда.
7 Ивин А.А. Основы теории аргументации. М., Гуманитарный издательский центр ВЛАДОС. 1997. С.27.
8 Там же. С.27.
9 Томпсон М. Философия религии. М., Гранд. 2001. С.20.
10 Ивин А.А. Основы теории аргументации. М., Гуманитарный издательский центр ВЛАДОС. 1997. С.27.
11 Томпсон М. Философия религии. М., Гранд. 2001. С.58.
12 Там же. С.57.
13 Гайслер Н.Л. Энциклопедия христианской апологетики. СПб., Библия для всех. 2004. С.571.
14 Ивин А.А. Основы теории аргументации. М., Гуманитарный издательский центр ВЛАДОС. 1997. С.33.
15 Томпсон М. Философия религии. М., Гранд. 2001. С.24.
16 Ивин А.А. Основы теории аргументации. М., Гуманитарный издательский центр ВЛАДОС. 1997. С.29.
17 Там же. С.33.
18 Гайслер Н.Л. Энциклопедия христианской апологетики. СПб., Библия для всех. 2004. С.571.
19 Краткий путеводитель по мировым религиям. СПб., Шандал. 2000. С.269.
20 Там же.. С.269.
21 Ивин А.А. Основы теории аргументации. М., Гуманитарный издательский центр ВЛАДОС. 1997. С.29.
22 См.: Питанов В.Ю. Эзотеризм, как путь к расизму / Гл.1. Мы и наши авторитеты.
23 Архимандрит Алипий (Кастальский-Бороздин), Архимандрит Исайя (Белов). Догматическое богословие. Свято-Троицкая Сергиева Лавра. 1998. С.24.
24 Томпсон М. Философия религии. М., Гранд. 2001. С.33.
25 Концевич И.М. Стяжание Духа Святого в путях Древней Руси. М., Лепта, 2002. С.53.
26 См.: Минин П. Мистицизм и его природа. Киев. Пролог. 2003.
27 Архимандрит Алипий (Кастальский-Бороздин), Архимандрит Исайя (Белов). Догматическое богословие. Свято-Троицкая Сергиева Лавра. 1998. С.27.
28 Осипов А.И. Путь разума в поисках истины. М., Изд. Сретенского монастыря. 2002. С.100.
29 Там же. С.255.
30 Схиархимандрит Иоанн (Маслов). Обрядовые особенности покаянной дисциплины Древней Руси. М., Изд. Московской Патриархии. 2000. С.45.
31 Блаженный Феофилакт Архиепископ Болгарский. Толкование на Евангелие от Матфея. Книга 1. М., Атлас-пресс. 2004. С.75.
32 См.: Питанов В.Ю. Суд совести: агни- йога против христианства / Гл.7. Покаяние или "разумное сотрудничество".
33 Сензар - мифический язык "махатм", который, по утверждениям Е.Рерих, состоит из "наиболее ярких определительных, взятых из наречий всех веков и народов" (Письма Елены Рерих. 1932-1955. (Письмо от 23.08.37). Новосибирск. Вико. 1993. С.232). Ни Рерихи, ни их последователи до сих пор ничем не подтвердили факт его существования.
34 Живая этика. Знаки агни-йоги. 52.
35 См.: Питанов В.Ю. Идолы неоиндуизма: Шри Рамакришна и Свами Вивекананда.
36 Лосский В.Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие. / Догматическое богословие. М., 1991. С.255.
37 Осипов А.И. Путь разума в поисках истины. М., Изд.: Сретенского монастыря. 2002. С.288.
38 Св. Антоний Великий. Добротолюбие. Т.1. Свято-Троицкая Сергиева Лавра. 1993. С.55.
39 Чаша - место духовных накоплений в тонком теле.
40 Живая этика. Беспредельность. Ч.2. 521.
41 Живая этика. Сердце.210.
42 Осипов А.И. Путь разума в поисках истины. М., Изд. Сретенского монастыря. 2002. С.254.
43 Там же. С.41.
44 Осипов А.И. Путь разума в поисках истины. М., Изд. Сретенского монастыря. 2002. С.119.
45 О вере и нравственности по учению Православной Церкви. М., Московская Патриархия. 1991.С.223.
46 Прот. Цыпин В. Курс церковного права. Клин. Фонд "Христианская жизнь". 2002. С.263.
47 О вере и нравственности по учению Православной Церкви. М., Московская Патриархия. 1991.С.228.
48 Там же. С.228.
49 См.: Питанов В.Ю. Избранные вопросы православной апологетики / Богооткровенность Священного Писания.
50 См.: Там же. / Необходимость Священного Предания.
51 Ивлев Ю.В. Логика. М., Проспект. 2005. С.33.
52 Живая этика. Братство.188.

Перепечатка в Интернете разрешена только при наличии активной ссылки на сайт " ".
Перепечатка материалов сайта в печатных изданиях (книгах, прессе) разрешена только при указании источника и автора публикации.

Представляется интересным проследить, как в диалоге с культурой XX столетия обогащается понимание мировоззренческой и поэтической системы писателя.

Проблема «Гоголь и XX век» уже была поставлена в итоговой работе А. Белого «Мастерство Гоголя», где он установил органическую связь гоголевской традиции с поисками русской культуры первых десятилетий XX века. Но в монографии А. Белого, так же, как и в работах его современников — Е. Замятина, А. Ремизова, анализируется влияние Гоголя на литературный процесс начала века. В работах современных исследователей именно этот подход становится ведущим. В статьях А. С. Янушкевича, В. М. Паперного, М. О. Чудаковой, П. М. Бицилли Гоголь соотносится с творчеством писателей начала XX столетия: М. Булгаковым, М. Зощенко, Д. Хармсом, Л. Добычиным, К. Вагиновым, А. Платоновым.

Однако влияние Гоголя не ограничивается лишь литературным пространством. В статье Е. Замятина «О синтетизме» (1922) истоки живописи Юрия Анненкова видятся писателю в повести Гоголя «Нос»; в главе «Гоголь и Мейерхольд» А. Белый расширяет границы влияния Гоголя, вводя его в контекст театральной культуры. Видимо, Гоголь воспринимался не только как «великий Мастер прозы», как замечает Янушкевич А. С. , но и как личность, как мыслитель, чей сложный и противоречивый духовный опыт был востребован в начале XX века русской культурой в целом и, в частности, искусством авангарда.

Острое ощущение духовно-культурного кризиса, попытки создать новые тенденции в религиозной и философской мысли начала века обусловили обращение классическому наследию XIX века. Наряду с Достоевским Гоголь, опережавший свое время своими открытиями в области формы и обладавший особым религиозным опытом, оказывается одной из актуальнейших фигур в сознании нового века.

Генетические и типологические моменты схождения как в концептуально-философском, так и в художественных мирах Гоголя и русских авангардистов представляют собой в некотором роде феномен уникального культурного значения, проблема которого не только не исследована, но, по существу, не поставлена. Изучение ее выводит, во-первых, на принципиально новое понимание «корней» авангардного искусства, во-вторых, проясняет в Гоголе некоторые стороны мировоззренческой и поэтической системы художника.

Поиски новых форм в искусстве нередко были связаны с обостренным вниманием к проблемам духовно-бытийного порядка. В художественном мире М. Шагала Гоголь о его персонажи и занимают особое место.«Ревизор» Гоголя - один из лучших спектаклей В. Мейерхольда. В 30-х годах к повести «Нос» обращается Д. Шостакович. Гений Гоголя востребован не только словесным искусством. Нельзя считать этот факт случайным: очевидно, что творческий потенциал духовного и художественного мира писателя исключительно многогранен и глубок.

Несмотря на обилие литературы о личности и творчестве писателя, факты сопоставления творческого метода Гоголя с принципами живописи единичны.

Поскольку речь идет о влиянии Гоголя на изобразительное искусство и театр, то очень важными становятся замечания Н. Бердяева и А. Белого о том, что Гоголь положил начало многим направлениям искусства XX столетии. Нельзя не упомянуть и статьи известных искусствоведов Д. Сарабьянова и Н. Апчинской о М. Шагале, которые не обходятся без обращения к творчеству русского классика. Н. Масалин в статье «Кандинский и русская романтическая традиция» видит истоки искусства В. Кандинского в литературе и искусстве начала XIX столетия, в частности в творчестве Гоголя. Ж. Нива утверждает, что «русский авангард начала века... родился из взаимовлияния русского символизма и вспышки интереса к творчеству Гоголя». В книге Ю. Норштейна «Снег на траве», подготовленной на основе лекций, прочитанных на учебных занятиях в Токио осенью 1994 года и на Высших курсах сценаристов и режиссеров в 1987-1988 годах, проводится параллель между творчеством Гоголя и искусством художников 10-20-х годов XX века, в частности с Малевичем, Филоновым, Шагалом. Свободное обращение с пространством, сюрреалистические картины в произведениях Гоголя, возникшие под воздействием религиозного искусства - «некая незримая арка, которая объединяет Гоголя и искусство 20-х годов» .

Понятие «русский авангард» не раз подвергалось сомнению, так как западное влияние считалось неоспоримым. Это направление в России воспринималось как нечто вторичное. Но именно встреча западно-европейского стиля с православным по природе своей мышлением и рождает столь непохожее и самобытное явление как «русский авангард». Даже западные исследователи, в частности Ж. Маркадэ, отмечает, что «если бы Бретон был лучше знаком с идеями русских художников так называемого авангарда, то впал бы в уныние, осознавая, что русское левое искусство, помимо несомненной богоборческой стихии, которая, начиная с Нового Времени, является одним из аспектов общеевропейской секуляризации жизни, одержимо и духовным началом, питающимся чаще всего соками иудео-христианской традиции, а также религиозно-философскими воззрениями Дальнего Востока» .

Определить место Гоголя в культурной традиции, ставшей основой для возникновения такого феномена, как русский авангард, оказывается довольно сложной задачей. Связано это с тем, что авангард утверждал себя как принципиально новое искусство и в своей основе антитрадиционное. Обвинение в «литературности» было едва ли не самым тяжким, так как новое искусство восставало против классических образцов в живописи, в литературе, всегда построенных на определенном сюжете. Однако сопоставление художественной картины мира Гоголя и русского авангарда позволяет увидеть, что в русской классической литературной традиции существовал опыт, во многом предвосхитивший открытия, произошедшие в искусстве 10-20-х годов. Связь эта не прямолинейна и может быть рассмотрена не как продолжение, а как отталкивание от известной точки и возникновение образных «сигналов», вызывающих у читателя (зрителя) определенные историко-культурные ассоциации и подключающих их к непосредственно изображенной реальности в художественном произведении. Благодаря возникающему сверхтексту, мы получаем возможность углубить и обогатить смысловую парадигму текста как Гоголя, так и русского авангарда.

Авангард, связанный с религиозно-философской линией в начале XX века, возник как программное искусство, призванное созидать новое мышление и нового человека. Однако, осуществляя данную задачу в рамках религиозного мироотношения, теоретики авангарда по существу говорят о возврате к утраченному духовному началу, возрождении человека, осознавшего свое несовершенство.

В творческом наследии Гоголя нет подобной целостной программы, оформленной в манифест. Но она восстанавливается в его переписке, в статьях, которые сопровождали появление непосредственно произведений.

Подобная концепция творчества рождает восприятие искусства как особого рода духовной практики, как познания, приближающего человека к божественной истине, к совершенству. Подход к религии у Гоголя и авангардистов с установкой на конкретность, но не на религиозное умозрение и богословскую ортодоксию, сближение с практикой религиозной жизни. Искусство, при таком подходе, воспринимается как своеобразная религиозная форма. Отсюда интерес к деяниям святых и подвижников, таинствам и обрядам, молитвам, храмовому искусству.

В свете религиозных поисков художников XX века представляется возможным и прояснить характер религиозности Гоголя. Религиозность Гоголя может быть обозначена как «нетрадиционное православие в рамках культурной традиции» (П. Флоренский), очевиден ее эстетический характер.

Однако теургические претензии: художник мыслит себя демиургом, мессией, пророком, своеобразным посредником в сложном процессе человечества приближения к бытию - придают оттенок богоборчества религиозности Гоголя. Думается, что этот аспект придает двойственность и противоречивость характеру религиозности русского классика. Но именно это и сближает его с художниками русского авангарда.

Сближение происходит и на уровне онтологической парадигмы, явленной в картине мира. Это не столько тип устроения бытия, сколько динамический принцип, тип онтологической динамики, описывающей не пребывающее в бытие, но «драму бытия», взаимопревращения бытия и небытия.

Бытие означает, что сверх-бытийная Сущность выступает «из вечной ночи Ничто» (Хайдеггер) в определенность, в открытость; являясь к существованию, достигает своего выражения. Однако достичь совершенной окончательной выраженности и значит - обладать лицом. Наделенность лицом есть полнота и предел, поэтому в полноте выраженности - бытие, а в терминах богословских ипостасность - есть ни что иное как личность.

Духовная неполноценность должна быть явлена читателю, разрушение стать видимым, физически ощутимым. Гоголь-художник и религиозный мыслитель для этого находит художественные средства, соответствующие христианской антропологии, поэтому и «центральной опозоренной святыней в его (Гоголя) мире является лицо». Деформация лица (отсутствие такового, расплывчатое изображение, появление анималистических черт, построение портрета с помощью геометрических фигур, сопоставление с предметным миром, отсутствие индивидуальных черт) видимо поэтому становится фундаментальным свойством гоголевского мира. Все выше принципы изображения человека характерны и для авангардного искусства. Безглазые, безликие, безрукие (название одной из картин П. Филонова), неполноценные и ущербные люди, потерявшие свои лица - персонажи не только Гоголя, но и К. Малевича, П. Филонова, В. Кандинского.

Центральное онтологическое отождествление бытия как такового с бытием личности и бытием Божиим имеет необходимым следствием вывод о том, что тварь сама по себе, вне своего отношения к Богу, не обладает бытием и не является личностью; она не-бытийна, безлична, безипостасна. Тварь не есть сущее, но становящееся, и существование твари, здешнее бытие, есть онтологическое изменение, процесс. Суть этого процесса - обретение тварью бытия, становление ее в личность, в Божественную ипостась - Богопричастие; возникая из чистого небытия и достигая, по святоотеческой формуле, «Бога по благодати», тварь преодолевает свою тварность, но как таковая оказывается не существующей более, возвращается в небытие.

В антропологии Гоголя - человек утрачивает онтологическую самостоятельность и самоценность; он не обладает никаким собственным и непосредственным отношением к Богу; человек низведен до вторичного и лишен индивидуальной неповторимости.

Одна из центральных проблем Гоголя: тотальная связь и взаимопроникновение живого и неживого мира, жизнь в ее превращениях. Мережковский Д. С. считал, что писатель неосознанно пытался найти ту грань бытия, которая отдаляет дух от плоти, «мир во зле» и «мир, который ведет к богу».

«Всю краткую историю русского авангарда... можно представить в виде двух направлений... и выразить в двух основных понятиях: „дух“ и „вещь“. Их взаимоотношения, или, вернее сказать, взаимопревращения и составляют основной сюжет авангардного искусства, где главное открытие как раз и заключалось в том, что путем непрерывных изменений они переходят друг в друга, и „вещь“ может стать насквозь духовной, а «дух» вполне вещественным».

Новое авангардное искусство создает свой язык, свои адекватные формы. Но поскольку новые задачи вплетаются в русло религиозной традиции, то и формы этого направления в искусстве начала XX века берут свое начало в культовом церковном искусстве, в частности в иконописи древней и средневековой. (Стремление к созданию синтетических форм в искусстве восходит к литургии как синтетическому храмовому действу).

В творческих установках Гоголя нет столь очевидной ориентации на эстетические принципы изображения действительности, как в русской иконописной традиции, хотя он знал и собирал, и во многом способствовал возвращению в культурное пространство XIX века средневековой иконы. Но сдвиги в пространственной структуре текста, непроявленность лиц гоголевских персонажей могли возникнуть в творчестве Гоголя и как результат осмысления иконописной традиции. В портретах К. Малевича досупрематического периода ощутимо стремление художника быть ближе к иконе: каноническая большеглазость, особенно в женских портретах и лицах, молящихся в храме, соблюдение законов обратной перспективы, иконописны они и по звучанию цвета. Иконописные сюжеты присутствуют и в ранних работах П. Филонова.

Одним из самых важных моментов схождения позиций Гоголя и искусства русского авангарда становится создание новой реальности, которая конструируется с помощью изобразительных знаков, помогающих увеличить дистанцию между объективной реальностью, миром духовным и изображаемым миром. Выстраиваемая модель мира, благодаря интервалу различия, теряет черты сходства с формами жизни, но обладает свойствами концептуальности. Концепция существования «двух реальностей» становится определяющей в данной модели мира, сверхзадача художника заключается в том, чтобы выявить синтез видимого (материального) и невидимого (духовного) в художественной картине мира.

На этом уровне неожиданно возникает парадокс авангарда, столь настойчиво отвергающего связь с литературной традицией. Попытка использовать живопись как средство передачи сложных сообщений означает, по существу, возврат к «текстовой» живописи. Таким образом, мы получаем возможность через классический литературный текст «прочесть» тексты русского авангарда, разрушая миф о непонятности языка загадочного русского авангарда.

Совпадение религиозно-эстетической системы Гоголя и эстетических концепций представителей религиозно-философского направления в русском авангардном искусстве, в частности, К. Малевича, П. Филонова, в меньшей мере В. Кандинского, становится условием оценки восприятия как адекватного гоголевскому тексту в творчестве двух других представителей этого направления, М. Шагала и В. Мейерхольда.

Реальность существования зла, затерянного в мире людей, и искажающего образ его отражалась как в художественном мире Гоголя, так и в своеобразном мире Шагала. Исследователи творчества Шагала отмечают, что период создания офортов к поэме Н. В. Гоголя «Мертвые души» был для Шагала самым трагическим. Подчеркнуто негативное отношение к жизни в России рождается переломными событиями начала XX века. Этим обстоятельством объясняется, наверное, стремление актуализировать для зрителя и читателя реальность формальную, лишенную жизни. Но в контексте всего творчества восстанавливается и та светлая, яркая, неожиданная духовная реальность, которая возникает как альтернатива миру небытия поэмы Гоголя.

Придавая героям Гоголя черты персонажей из своего собственного мира, в целом художник почти буквально следует за писателем. М. Шагал писал, что «всегда мечтал работать над книгами, сливаться с литературой..., начиная с Библии, Лафонтена, Гоголя, Шелом - Алейхема и кончая живущими сегодня. Эту работу я понимал не как иллюстраторство как таковое, но - родство, сродственность в искусстве, потому что помимо, конечно, того, что всякое искусство имеет свои законы и свои средства выражения, через все искусства проходит некая „линия сердца“, все равно их единящая».

Как всякий большой художник - и при этом художник XX века, Шагал не только воплощал в зримых формах национальную культуру и мифологию, но творил собственные мифы, в которых синтезировал духовный опыт всего человечества, являя свою способность не разделять, а соединять.

Столь далекие во времени художники существуют в ситуации «двух реальностей» и поэтому «совпадают» по линии мироотношения и линии поэтики, рожденной ею. Шагал находит графические эквиваленты для словесных образов Гоголя, поэтому его иллюстрации обладают правом окружать текст поэмы Гоголя. Иллюстрации художника XX века обогащает и углубляют смысл написанного в прошлом столетии, гоголевский текст помогает понять непростой язык «непонятного» авангарда, используемый художником этого направления Марком Шагалом.

Постановка В. Э. Мейерхольда - это не интерпретация текста

Гоголя, а тот тип взаимодействия режиссера и драматурга, который А. Белый называет сотворчеством, позволяющим именно прочесть Гоголя. Однако возможна эта ситуация только в случае совпадения эстетических представлений автора пьесы и режиссера. Понимание природы комического, отражение картины мира в изобразительных знаках, соединяющих в своей структуре «две реальности», а потому позволяющих выявить синтез видимого и невидимого в действительной жизни, через поэтику сдвигов и деформаций оказываются понятны и близки режиссеру, создавшему эстетику авангардного театра.

Ю. Елагин, исследователь творчества Мейерхольда и зритель его «Ревизора» (хотя ему было в ту пору всего 11 лет) отмечает, что «никогда раньше и никогда позже не создавал Мейерхольд ничего более характерного, более типичного для его собственной творческой индивидуальности, нежели „Ревизор“».

Еще Ю. М. Лотман указывал на гоголевское свойство создавать не тексты, а возможности текстов, что явилось одной из причин столь устойчивого и определяющего влияния Гоголя на развитие русской литературы. Сказанное может быть перефразировано в том смысле, что влияние Гоголя ощутимо не только в рамках литературной традиции, но и шире - в рамках культуры в целом. Именно возможности текстов используются М. Шагалом и В. Мейерхольдом и создается особая ситуация не интерпретирования текста, а сотворчества, позволяющего не искажая смысла написанного, углублять и обогащать смысл произведения с помощью новых ассоциаций.

XX век не отдаляет от нас классическое наследие Гоголя, а помогает постичь те смыслы, которые не угадывались современниками, так как Гоголь во многом опередил свое время в своих философских открытиях, осуществленных в пределах литературного художественного текста.